* * *
От Бога всё: моря и горы,
Ладья, и всплески от весла,
Небес бескрайние просторы,
И звезды, коим нет числа.
И дождь, что льет не уставая,
И над водою скалы в ряд,
И чья-то рана ножевая,
Невесты свадебный наряд.
От Бога все: и власть над миром,
Отважного героя меч,
Немого палача секира,
Оратора густая речь,
И радость материнства — дети,
И эти камни под ногой.
Все-все, что есть на белом свете —
Он создал, и никто другой.
Его, Его хвалите имя
(И вам известно почему).
Хвалою этой, вы, вестимо,
Тропу проложите к Нему.
* * *
Стоит этот дом озабоченный,
Болячки не прячет свои,
У самой дорожной обочины,
И сколько ещё простоит.
Когда-то казался он храмом мне,
Жила здесь царица тогда.
В памяти в полной сохранности
Так и осталась она.
Возможно что и на свете-то
Не видно её огонька.
А солнце по прежнему светит мне
И дарит свой блеск река.
* * *
Что откуда? – как узнаешь?
И куда? Пора отчаяться –
Всё внезапно появляется,
Всё внезапно исчезает.
* * *
Ох! Куда от вас, вопросы?
Отмахнешься ль, как от ос?
Дни — насосы-кровососы —
Так и норовят — взасос.
Кровушки совсем не жалко,
Жалко — скоро под дерно;
Будут жадно тело жамкать
Черви, превращать в дерьмо.
Жалко — душу не очистил,
Не отмылся ни шиша;
Заплутала в желтых листьях
Слабая моя душа.
* * *
Кровь быстро становится черной,
Не отличишь от земли.
Оттуда мы силы черпаем,
Взлетаем или змеим,
Таимся, мяукаем, лаем,
Ластимся, гоним взашей...
О плоти мы много знаем,
Мало совсем о душе.
* * *
Разве музыка стоны?
Разве душа пыль?
Славу любя фараоны
Оставить спешили столпы,
Чтобы торчать на свете,
Клиньями на плите.
Ох, вы гроссмейстеры плети,
И властолюбия тень.
За залетейские двери
Приняты кем и как,
В пышных одеждах звери,
Скипетр в кровавых руках.
* * *
Тоски моей в конверт не вложишь,
В твой город дальний не пошлешь,
И ты, конечно, не поможешь
Уговорить холодный дождь,
Чтоб он утих и солнце вышло.
А ты молчишь, опять молчишь.
Ведь над твоей веселой крышей
Тепло и блесткие лучи.
* * *
Снова облака-медведи
На востоке розовом,
Ветер даже и не бредит
Шепотом березовым.
Воробьи рассвет встречают,
Одурели в раже.
Не осталось от печали
Шелушинки даже.
* * *
Самые-самые сладкие сны
Не поленились, и подошли.
Окна восточные золото льют,
Самые ранние люди встают.
Мглисто на сердце, но это пока.
Вот и пылают во всю облака.
* * *
Любовь и вражда —
Две родные сестры.
Любовь — создает,
Вражда — разрушает.
А если однажды
Вражда уйдет,
Любовь без нее
Проживет? Не знаю.
* * *
Ночью дождь в окно стучался,
Капли на асфальте множил.
От других не отличался
Этот торопливый дождик.
Солнышка такси прикатит,
Хвост появится у пыли.
Вот и мы роняем капли,
Чтобы вскоре нас забыли.
* * *
На желтом песке чьи-то следы,
Кто-то ходил и наследил.
Что впереди? Что впереди?
Другой здесь пройдет и наследит.
И ничего в этом странного нет:
Один след стирает другой след.
* * *
Зверь вылез из своей берлоги,
Его зовет нелегкий путь,
Закон природы очень строгий:
Проголодался — снедь добудь.
А может сам он станет снедью:
Изменчиво, — ловец-улов;
Возможно вздох его последний,
И грянет выстрел меж стволов.
* * *
Вот не спится, вот не спится
Этой свирестелке-птице;
Полностью не рассвело,
А ее как повело.
Так же отовсюду тучи
Серые глазища пучат.
А она вот — петь изволь...
Для любви и тучи — ноль.
* * *
А сближение скоротечно
В этом вареве извечном.
Жизнь и смерть несут разлуку —
Муку.
Может быть за смертной тенью
Ты — вершина единения?
Может нас оставят тучи,
А взамен-то что получим?
Нежность чистую быть может
На тарелочку положат?
Или вечное страдание
Без надежды, оправдания?
* * *
Ветер. Темень: «Тра-та-та!»
И луны нет блюдца.
Как на крыше два кота
Ссорятся-дерутся.
Дождику пора пролить,
Стать задирой третьим.
Право, что им там делить,
Непоседам этим.
* * *
Дождь косой рванул навстречу,
Полог серый впереди.
Солнце, солнце, ты навечно
Карасем в ведре сидишь?
Ветер, листья, волны — ссора,
Поливай, давай, валяй...
Будет радуга и солнце,
И лучей хоть отбавляй.
* * *
Сердце, сердце слепое…
Были такими и предки,
Оно не желает покоя,
Оно словно птица - из клетки;
В клетку уже не вернется
(Если вернется? — забавно);
Оно упадет, разобьется,
Пусть даже спланирует плавно.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."